Нечати Озкан: «Ваша страна провела две революции — это о чем-то говорит»

Президент Европейской ассоциации политических консультантов (ЕАРС), член ІАА, член Международной ассоциации политических консультантов (ІАРС) — о методах и направлениях работы политконсультантов, свободе слова и о том, почему в Турции не удалось победить коррупцию.

«Телекритика» продолжает знакомить читателей с тем, как работают политтехнологи в разных странах. Мы уже публиковали интервью с лидером грузинской политической партии «Реформаторы» Ираклием Глонти, в котором он рассказал о политической жизни и национальной идее Грузии. Также помощник премьер-министра Финляндии Илкка Ахтокиви рассказал о роли медиа в выборах и влиянии олигархов на СМИ в Финляндии. Наш новый собеседник — турецкий политтехнолог Нечати Озкан, президент Европейской ассоциации политических консультантов.

— Господин Нечати, вы президент Европейской ассоциации политконсультантов и член Международной ассоциации. Цели этих организаций одинаковы или чем-то различаются? Кем они друг другу приходятся?

— Существует несколько таких организаций в разных точках мира. Есть Международная ассоциация политических консультантов, Европейская ассоциация политических консультантов, соответствующие Американская ассоциация, Латиноамериканская, Немецкая, Русская и Украинская. У всех у них одна общая цель — улучшить окружающий мир путем создания лучшей демократии. Наша главная миссия — распространять демократию и демократические ценности.

Мы работаем со стратегиями, как менеджеры по политическим компаниям, с медиа — как организаторы, в разных сферах, начиная от митингов и заканчивая церковными. Мы также собираем финансирование.

— Финансирование? То есть ищите инвесторов?

— В разных странах есть различные системы финансирования политической системы. В Америке, Великобритании и некоторых европейских странах правительство не предоставляет денег политическим партиям. Потому политические партии и кандидаты в таких странах вынуждены собирать деньги от общества. Но в таких системах есть четкие правила, например, один человек не может внести больше 2 тыс. долларов. Граждане там не могут внести, например, 20 тыс. или 200 тыс., как это бывает у нас. Если партия преодолевает трех- или в некоторых странах пятипроцентный избирательный порог, то в таком случае возможно финансирование от правительства. Это значит, что в некоторых странах и для некоторых партий мы работаем абсолютно во всех аспектах их компании — начиная от сбора денег и заканчивая идеями.

— Все эти организации — Ассоциации политконсультантов в разных странах, и международные как-то связаны между собой или это отдельные организации?

— Все эти организации неким образом связаны — они как братья и сестры, не существует какой-то одной организации, которая была бы над всеми остальными. Мы по принципу такого конгресса, как был в мае в Украине, собираемся в разных странах и помогаем друг другу сотрудничать для того, чтобы демократия процветала во вех странах. Мы сотрудничаем, обмениваемся опытом.

— Кто может быть членом Ассоциации? По какому принципу принимают и на каких условиях осуществляется членство?

— Это очень легко. Для того чтобы быть членом подобной организации, необходимо иметь в своем CV соответствующую запись — или просто заниматься наукой или бизнесом, которые непосредственно связаны с политикой. Если человек работает на какие-то политические партии, кандидатов, он уже может претендовать на подобное членство.

— Претендовать он может, а кого принимают? Есть критерии?

— У нас, например, есть кандидаты из разных стран — есть люди из Африки, из Европы, есть политики, журналисты, политические консультанты и даже студенты.

— Вы назвали политиков. Это…

— Да. Это были и кандидаты, это были и политики, входящие в состав правительства, но были и более простые люди. Следующее условие, чтобы быть принятым в организацию — нужно верить в демократию, следовать ее целям и принципам и всеми возможными способами распространять и внедрять их. Если вам это близко, если вы утверждаете, что верите в демократию и готовы работать в этом направлении, мы вас принимаем.

— А как вы изучаете репутацию?

— Если вы подали заявку на членство, мы обязательно советуемся с кем-то из вашей страны, чтобы понять, кто вы, что вы и достойны ли вы быть членом подобной организации. Это своеобразные рекомендации. Ну и еще маленький момент — вы должны заплатить небольшой взнос на поддержку нашей организации.

— Это ежемесячный взнос или разовый?

— Ежегодный. Для ЕАРС (Европейской ассоциации политических консультантов) — это 200 евро в год.

— Есть ли какой-то устав или кодекс профессиональный, определяющий этические нормы, может быть, профессиональные принципы или другие аспекты деятельности?

— На сайте Ассоциации есть Конституция, которая устанавливает правила приема, а также причины, по которым, вы можете быть исключены из Ассоциации. Например, если вы не посещаете ежегодные собрания Ассоциации больше чем два года, то на третий год вас могут исключить.

Ассоциация изучает, что происходило в разных странах в прошлом, какие тенденции бытуют сейчас; также мы пытаемся предвидеть, что нас ждет в будущем. На таких конференциях мы обмениваемся опытом, идеями и прогнозами на будущее.

— Чем полезно членство в Ассоциации? Это дает какие-то преференции, это хорошо для имиджа и для репутации? Или это в плане обмена опытом много дает?

— В апреле в Стамбуле проходила конференция Европейской ассоциации в честь ее 20-летия. Там, например, молодые члены Ассоциации общались с экспертами, соответственно, они могли во время этих бесед научиться чему-то новому. Они разговаривали на любые темы на любом уровне политических структур и о любых аспекты политики.

— Что это полезно очень для молодых — понятно; что это интересно журналистам — да. Что это дает таким опытным экспертам и политтехнологам с большим стажем работы, как, например, вы? Чем это для них полезно?

— Например, в 2005 году я принимал участие в Берлинской конференции и американские участники подняли вопрос о том, чего можно ожидать на выборах в 2008 г. То есть они задали этот вопрос еще за три года до выборов. Американцы стали называть разных кандидатов и от республиканской, и от демократической партии. И кто-то из задних рядов назвал имя Барака Обамы. Это происходило в 2005 году!

— Кто-то из американцев назвал?

— Да. Но на тот момент Барак Обама только лишь год работал в Американском Сенате. И когда я узнал, что этот человек чернокожий, очень удивился — неужели следующий президент Америки будет не белый, не англосакс, а чернокожий, и стал следить за его кандидатурой, за его развитием, за его восхождением. Далее я стал общаться с его избирательной командой и изучать, какие методы они используют для продвижения Барака Обамы. В результате я написал целую книгу о Бараке Обаме. И это пример того, какие знания вы можете получить из подобных конференций. Вы можете узнать, что будет происходить в разных странах.

Также, получая различную информацию и опыт других людей, я стал номером один в своем бизнесе (я занимаюсь туристическим бизнесом и его продвижением). Стал номер один в своей стране, потом номер один в Европе. Таким образом, это помогает профессионалам становиться еще лучше и расширять свой бизнес, который уже существует.

— Вы знакомы с ситуацией в Украине? Каков, по вашему мнению, уровень украинских политконсультантов? Что у них есть хорошего, а чему стоит еще поучиться и где-то в чем-то обрести больше опыта и, возможно, профессионализма?

— Такие вещи как технологии, знания важны для любого политконсультанта, и не только политконсультанта, но всех людей, которые работают в этой сфере. Для этого и существуют такие собрания, где люди могут обменяться новыми знаниями. Я надеюсь, что украинские политконсультанты также начнут изучать разные тенденции и вбирать в себя опыт других стран. Поскольку все компании как бы одинаковые, но на самом деле каждая компания по-своему исключительная, и это тоже приносит определенный багаж знаний и плюс к опыту.

— А на том уровне, на котором сейчас находится рынок наших политконсультантов, как бы вы оценили их уровень?

— Тут я встречал политконсультантов разных, как профессионалов, так и тех, которые только начинают работать в этой сфере, и аматоров, поэтому мне сложно оценить. Но все же если страна провела уже две революции — это о чем-то говорит.

— О чем же?

— Это означает, что если эти революции и не создавались профессионалами, то профессионалы могли помочь в некоторых аспектах. Например, как распространить революцию на территорию всей страны. Поэтому это является хорошим показателем уровня.

— Одна из ваших предвыборных кампаний была основана на противодействии коррупции. Как идея избирательной кампании она великолепна. Она и нам подходит, но была ли она успешной? Скажите, каким-то образом удалось коррупцию хоть немножко победить? Есть какие-то сдвиги в вашей стране?

— Мы не можем сказать, что мы жутко преуспели в этом, и не можем сказать, что мы провалились. Все зависит от того, как вы на это посмотрите. Рейтинг моего клиента поднялся с 23 до 31,5, и это действительно успех. Но всё же мы не были первыми по итогам выборов. Все еще 42 % наших избирателей поддерживали коррупционную единицу нашей страны. Что было причиной этому? Если вы поддерживаете одну и ту же партию, одного и того же лидера на протяжении 12 лет, очень сложно поверить в его черные дела — это как противоречие самому себе. Вначале люди отрицали эти явные факты. И правительство, и президент умудрились обойти все вопросы о коррупции, они говорили в основном о войне. Кроме того, правительство платит социальную помощь 13 млн людей либо раз в год, либо каждый месяц. Люди думают — если я проголосую за кого-то другого и выберу другое правительство, будет ли оно платить мне все те же деньги?

Наш бизнес основан на восприятии, и даже если люди видят на экране, что ты воруешь деньги из банка, они все равно этому не верят, они верят своему какому-то воображаемому образу. Но в то же время если люди поверят, что ты вор, не важно, каких бы ты высот ни достигал, они все равно будут верить, что ты вор.

Причина еще в том, что в Турции во время подсчета голосов в 40 городах из 82 вдруг внезапно на пару часов отключили свет. Такого раньше в стране никогда не случалось. И мы видели, что если до отключения электричества были одни цифры, то есть выигрывал один кандидат, то после включения эти цифры резко поменялись в обратную сторону. И хотя нет четких доказательств, мы, в принципе, понимаем, что такого быть не может. Электричество было отключено в ночной период приблизительно с 22:30 до 01:30. И когда было понятно, что партия конкурентов победила, ее лидер подошел ко мне и сказал: «Молодец, хорошая работа, но мы выиграли». А я ему ответил: «Но какой ценой вы это сделали?» И тут я вспомнил, как говорил Сталин: «Не избиратели всё решают, а те, кто подсчитывают их голоса».

— То есть у вас тоже бывают фальсификации?

— Да, конечно. Как вы видели из моей презентации, у нас тоже был кризисный период, так как к власти пришел человек, который полностью разрушил всё — все сферы политической жизни, медиа, армию, полицию. Или, например, такой факт, что премьер-министр страны купил вторую по величине медиакомпанию своему зятю, потому что он хотел иметь абсолютный контроль над медиа и внедрять свою политику ежечасно в 24-часовом режиме.

— А как вообще обстоят дела со средствами массовой информации в Турции, со свободой слова, с независимыми медиа? И каково влияние СМИ на выборы и на их результаты?

— Если смотреть на Турцию со стороны свободы слова, то мы третья с конца страна в этом плане. Например, на данный момент 50 журналистов находятся в тюрьме, и они не делали ничего плохого. Они просто писали свои мысли. Но их проблема была лишь в том, что они находились в оппозиции. То есть с экономической стороны — Турция якобы восходящая звезда, она развивается, но если посмотреть с других сторон, то картина может быть совсем другой. Демократия далеко не идеальна. На самом деле и экономика находится не в самом лучшем состоянии.

Если в 2001 году 32 % того, что страна имеет, принадлежало 1% населения и 68 % всего того, что есть у страны, принадлежало остальным 99 % людей. То на сегодня 99 % людей получает всего лишь 38 %, всё остальное идет к 1 % населения. Это всё — нечестная экономика. И еще один факт. Возьмём Нью-Йорк, Париж, Москву и Стамбул. Если посмотреть на рейтинг этих городов, которые имеют самое большое количество миллиардеров, то Стамбул находится на четвертом месте. Из-за вот этих изменений у нас есть 50 человек, которые имеют более миллиарда в кармане. Для сравнения: в Нью-Йорке таких людей приблизительно 90, в Париже — 70, в Москве — 60, а в Токио всего лишь двое. Но мы знаем, что экономика Японии в десять раз лучше, чем турецкая.

— Вы говорите, что со свободой слова есть большие проблемы, в этой связи хочу спросить, а доверяет ли население СМИ?

— Да, конечно. Люди верят массмедиа и, естественно, таким образом они имеют влияние на население. Например, если Эрдоган открывает какое-то новое здание в стране, то это событие показывают на всех каналах по три раза, и так каждый день. В то время как представители оппозиции имеют, может быть, одну минуту в новостях. Вот и вся картина.

Лена Локоша, для «Телекритики»